Мы в СМИ
Эксперты согласились с мнением Суда, назвав его, с одной стороны, обоснованным. При этом экспертные мнения разошлись в части толкования судебных разъяснений: один считает, что допуск защитника без соответствующего образования является неприемлемым, в то время как двое других поддерживают идею привлечения в качестве защитников иных лиц.
Конституционный Суд РФ вынес определение об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина П., отбывающего уголовное наказание. В своем обращении он поставил вопрос о неконституционности ряда норм УПК РФ, которые касаются приглашения, назначения и замены защитника, оплаты его труда, а также обстоятельств, исключающих его участие в производстве по уголовному делу. По мнению П., оспариваемые нормы, кроме прочего, позволяют суду отказывать в допуске в качестве защитника одного из родственников или иного лица на том лишь основании, что защиту подсудимого осуществляет профессиональный адвокат, а лицо, о допуске которого ходатайствует подсудимый, не обладает юридическим образованием.
КС указал, что, действительно, применительно к судебной стадии уголовного процесса одним из способов защиты от предъявленного обвинения, который не только не запрещен, но и прямо закреплен ч. 2 ст. 49 УПК РФ, является приглашение для участия в судебном заседании по ходатайству обвиняемого в качестве защитника, наряду с адвокатом, одного из его близких родственников. Также Суд отметил, что при производстве у мирового судьи указанное лицо допускается и вместо адвоката.
«Часть 2 ст. 49 УПК РФ не предполагает право суда произвольно – без учета иных положений данного Кодекса, обстоятельств конкретного дела и особенностей личности приглашаемого в качестве защитника – отклонять соответствующее ходатайство обвиняемого», – подчеркнул Суд, сославшись на ряд вынесенных ранее определений. Из того же, указал Суд, исходит и правоприменительная практика. Но при этом Суд указал, что ограничение такого права возможно при наличии существенных к тому оснований, одним из которых является неспособность предполагаемого защитника оказывать юридическую помощь подсудимому и выполнять другие процессуальные обязанности.
Как отметил советник ФПА РФ, управляющий партнер АК «Бородин и Партнеры» Сергей Бородин, пространная формулировка ч. 2 ст. 49 УПК РФ привела к формированию у простых обывателей ложного представления относительно возможности допуска к участию в уголовном деле в качестве защитника любого из родственников.
Он заметил, что, действительно, непосредственно в тексте не содержится каких-либо оговорок относительно требований к допускаемым в качестве защитников родственникам и иным лицам. Однако, по замечанию эксперта, КС РФ еще в 1997 г., то есть до принятия действующего УПК РФ, высказывал свою позицию об обязательности наличия у защитника юридического образования. Так, в Постановлении № 2-П от 28 января 1997 г. подтверждено право обвиняемого на выбор своего защитника. Вместе с тем там указано, что закрепленное в ч. 2 ст. 48 Конституции РФ право пользоваться помощью адвоката (защитника) является одним из проявлений более общего права, гарантированного ч. 1 ст. 48 Конституции каждому человеку, – права на получение квалифицированной юридической помощи.
«Поэтому положения ч. 2 ст. 48 Конституции РФ не могут быть истолкованы в отрыве и без учета положений ч. 1 этой же статьи. Участие в качестве защитника в ходе предварительного расследования дела любого лица по выбору подозреваемого или обвиняемого может привести к тому, что защитником окажется лицо, не обладающее необходимыми профессиональными навыками, что несовместимо с задачами правосудия и обязанностью государства гарантировать каждому квалифицированную юридическую помощь», – констатировал Сергей Бородин.
Эксперт напомнил также, что указанную позицию КС РФ подтвердил и в последующем в своем Определении № 208-О от 22 апреля 2005 г., то есть уже в период действия нынешнего УПК РФ. Кроме того, как указал Сергей Бородин, вышеприведенное мнение разделяет и Пленум ВС РФ, который в п. 11 своего Постановления № 29 от 30 июня 2015 г. «О практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве», разъяснил, что положения ч. 2 ст. 49 УПК РФ не следует толковать как позволяющие произвольно допускать в качестве второго защитника (не адвоката) любое лицо, даже то, которое по своим умственным, моральным и психолого-психическим качествам способно осуществлять защиту в уголовном деле.
«Что же касается моего личного мнения как адвоката, то я полностью согласен с позицией Конституционного Суда. Снятие каких-либо ограничений по допуску в качестве защитников не имеющих профильного образования родственников обвиняемого или иных лиц является недопустимым. Во-первых, это создаст риски превращения отдельно взятых судебных заседаний в “базар”, в ходе которых “родственники-защитники”, не имеющие элементарных представлений о правилах уголовного процесса, будут фактически препятствовать нормальному и последовательному судебному разбирательству по делу. Во-вторых, предоставление обвиняемому неквалифицированной юридической помощи может навредить ему самому. Представляется сомнительным, что тот или иной родственник обвиняемого без должного образования сможет правильно выстроить линию защиты, своевременно заявить то или иное ходатайство, правильно его сформулировав, и т.д.», – подытожил эксперт.
Адвокат АБ «Патронъ» Лидия Шевцова согласилась с коллегой в том, что рассматриваемая норма с момента внесения ее в УПК РФ стала «поистине краеугольным камнем с точки зрения правоприменительной практики». По мнению эксперта, проблема заключается в неправильном применении основных положений законодательной техники при конструировании ст. 49 УПК РФ, что впоследствии приводит к ошибочной трактовке содержания взаимосвязанных с ней норм конституционного и уголовно-процессуального законодательства (например ст. 45 Конституции РФ, ст. 72 УПК РФ).
Однако Лидия Шевцова придерживается иного мнения относительно толкования оспариваемой нормы: «Как показывает судебная практика, большинство отказов в допуске защитника наряду с адвокатом связано с отсутствием у такого защитника юридического образования», – сообщила она и подчеркнула, что подобные решения противоречат позиции Верховного Суда. Эксперт также сослалась на п. 11 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30 июня 2015 г. № 29, но при этом она сообщила, что там «конкретно сказано, что суд должен лишь учитывать возможность оказания защитником наряду с адвокатом юридической помощи обвиняемому, а не проверять наличие или отсутствие диплома о юридическом образовании или выявлять уровень юридических знаний у лица, об участии в уголовном судопроизводстве которого ходатайствует обвиняемый».
Лидия Шевцова заключила, что анализируемое определение КС РФ является обоснованным и мотивированным в части, касающейся оснований и порядка допуска защитника наряду с адвокатом в судебной стадии уголовного судопроизводства: «Так, Конституционный Суд указывает лишь на существенные основания, которые не позволяют допустить в дело защитника наряду с адвокатом, но не подразумевает под этим отсутствие у защитника юридического образования. В рамках предоставленных Конституционным Судом полномочий дан аргументированный ответ по жалобе заявителя, который не противоречит нормам российского уголовно-процессуального законодательства и, в том числе, ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод».
Эксперт адвокатского бюро «Юсланд» Александр Чангли согласен с тем, что защитники без юридического образования могут допускаться в дело: «Конституционный Суд отнес вопрос допуска иных лиц в качестве защитников по уголовному делу к дискреции суда. При этом Суд указал, что ограничение права на привлечение в качестве защитников иных лиц может быть в случае неспособности предполагаемого защитника оказывать юридическую помощь подсудимому и выполнять свои другие процессуальные обязанности, а решение суда по ходатайству должно быть мотивированным». Он добавил, что данное решение Суда вполне укладывается в рамки идей Концепции регулирования рынка профессиональной юридической помощи.
«К сожалению, существующие у нас проблемы скорее не законодательные, а правоприменительные», – заключил Александр Чангли, выразив надежду, что данное определение не будет воспринято судами первой инстанции в качестве указания ограничить такой способ защиты, как привлечение в качестве защитников иных лиц.